Византийские государства в Эпире, Трапезуйте и НикееСтраница 8
Подавление греческого народа франками тем более облегчено было в Аттике и других эллинских провинциях, что при вторжении франков едва ли там можно было насчитать сколько-нибудь выдающиеся патрицианские роды. А если где и удержались отпрыски знатных фамилий, то они с течением времени поисчезали. Поэтому за всю эпоху иноземного владычества ни в Фивах, ни в Афинах нельзя назвать ни единого греческого вельможи или значительного гражданина. В обоих главных городах Афинского государства, которым придавали особенное военное значение их акрополи, первый же мегаскир поставил фохтов, предоставив им права юрисдикции.
Под 1212 г. упоминается фиванский кастеллан, который по случаю какого-то спора между фиванской и цараторийской диоцезиями проник в сообществе с фиванским настоятелем собора и мирянами в жилище цараторийского епископа и путем насилия увел оттуда какого-то человека.
Впрочем, недостаточность исторических документов делает для нас невозможным ближайшее ознакомление с политическим устройством и управлением афинского феодального государства. Мы ничего не ведаем о тамошней финансовой и податной системе, о казначейской части, о государственной канцелярии и о придворных должностях.
В правление де ла Роша ни разу не упоминается о высших государственных сановниках вроде маршала, сенешаля, коннетабля или каммерария. Эти должности заведены были в иерусалимском королевстве, в Константинопольской империи, на о. Кипре и в княжестве Ахайском; отсюда можно предположить, что в названных государствах заведен был более пышный придворный строй, чем представительство, каким себя окружал мегаскир в Афинах. Вообще же как Англия и Сицилия или как франкская Сирия и Кипр, точно так же Афины свидетельствуют о том, что феодализм был достаточно могуч и мог создать государство живучее и сравнительно не скоро преходящее.
Бургундский строй в Афинах продержался значительно дольше, чем продержались там демократические законодательства древних государственных людей; к тому же феодальный этот строй не обновлялся вовсе реформами, как это имело место в Древности. Сам же факт, что аристократическое феодальное государство де ла Рошей в течение ста лет существования ни разу не пережило ни одного из внутренних переворотов, которые неоднократно потрясали демократию древних Афин, конечно, не может служить доказательством ни политического его значения, ни мудрости варварских его основателей. Неприкосновенность была обеспечена государству продолжением рода де ла Рошей, из которого выходили все даровитые государи, а равно довольством и общей выгодой привилегированной касты рыцарей и баронов, а наконец - и это более всего прочего - бессилием порабощенных эллинов; простиралось же порабощение это столь глубоко, что греки не сделали ни единой попытки - подобно туземцам Крита - схватиться за оружие и стряхнуть с себя железные цепи ленной системы.
Вторгшиеся в Пелопоннес франкские властители обеспечили за собой обладание страной тем, что поспешили понастроить укрепленных замков, подобно тому, как это совершили норманны по завоевании Англии. Тем не менее, однако же, и славянские племена, и греки от времени до времени восставали в Морее против чужеземцев, особенно после того, как византийский император подчинил себе опять Лаконию.
В Аттике и Беотии бургундское дворянство точно так же возводило для себя замки, но далеко не в том количестве, как франки в Пелопоннесе. Впрочем, ведь и греческое население в Элладе вообще было менее воинственно и менее плотно и послабее, чем население нагорного полуострова. Оно хотя и с ропотом, но беспрекословно влачило ярмо латинских завоевателей, несмотря на малочисленность последних. Эта неспособность к сопротивлению может показаться зазорной, но такое же зрелище представляла Италия в эпоху готов и лонгобардов, да и в наши дни разве 300 миллионов индусов не подчиняются послушно 150 ООО правящих ими англичан и европейцев?
3. Единственным убежищем для обширной греческой семьи во всей империи, распавшейся на части, являлась Восточная церковь. Жизненное начало последней оказалось более незыблемым, чем устои Константинова государства. Каким насилиям ни подвергался организм Восточной церкви, она, будучи силой духовной, глубоко внедрившейся во все три части римского света, не могла, подобно греческому царству, пасть под грубым произволом чужестранных завоевателей.
Преднамеренное угнетение великой Восточной церкви пятнает Запад несравненно более, нежели разрушение Ромейского царства, а в истории жизни прославленного папы Иннокентия III предприятие это составляет гораздо более мрачную главу, чем злодейское искоренение альбигойцев в Южной Франции.
Мария Петровна Буйносова-Ростовская
Малоизвестная царица XVII века — Мария Петровна Буйносова-Ростовская. Она была женой второго выборного царя, Василия Ивановича Шуйского, прозванного в народе полуцарем. В течение всего периода его четырехлетнего правления на престол претендовал якобы спасшийся «царь Дмитрий Иванович», бывший на самом деле вторым самозванцем Лжедмитрием. ...
Захват Турцией посреднической монополии в
трансконтинентальной торговле в XV начале XVI века
Используя свои военные преимущества, Османская империя в XV—XVI вв. продолжала все больше расширяться. В 1459 г. были уничтожены последние остатки самостоятельности Сербии, и она превращена в турецкую провинцию, 200 тыс. христиан-сербов угнано в рабство, на их место же поселены мусульмане. Это был обычный для османов метод закрепления н ...
Стремясь скрыть позор…
Согласно Кормчей[3] книге, женщина считалась виновной в убийстве, когда оставляла младенца на дороге или в каком-либо безлюдном месте. Наказанием для нее было церковное покаяние. Однако такое наказание не было действенным. Наказывали и ссылали, как женщин, убивавших младенца, так и произведших изгнание плода. Наказание максимально ужест ...